Архивы раскрывают свои тайны: НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ЯЗЫКОВОЙ ПОЛИТИКИ НА ПОДКАРПАТСКОЙ РУСИ – ХХ.
Георгий Геровский.
Вместо предисловия…
«… До 1924 г. Георгий Юлианович проживал в России. Вернувшись в октябре того же года на Закарпатскую (Подкарпатскую) Русь, Геровский мечтал развернуть культурно-научную деятельность.
Он не знал того, что чешское правительство продолжало габсбургскую политику, т. е. насильственно украинизировало русских людей Карпатской Руси.
Ни на минуту не прекращалось преследование молодого ученого чешскими властями. Чехи лишили его права на работу, и до самого развала Чехословакии в 1938 г. он не мог получить на своей родине хотя бы место учителя начальной школы. Ему запрещали даже читать лекции русского и старославянского языков на частных учительских курсах…». («Свободное слово Каратской Руси». №11-12 (167-168), ноябрь-декабрь 1972 г. США).
Родился известный карпаторусский языковед, диалектолог, фольклорист и историк Г. Ю. Геровский 6 октября 1886 году во Львове. В детстве он, как и его братья, Роман и Алексей, воспитывались при своем дедушке Адольфе Добрянском в Инсбруке. Там же начал посещать поступает в университет, затем переводится на филологический факультет Лейпцигского университета. Его наставником становится известный профессор лингвист Лескин. Поражает глубокое знание Георгием Юлиановичем иностранных языков.
Он владел:
- Немецким,
- Французским,
- Английским,
- Венгерским,
- Румынским,
- Греческим,
- Латинским,
- Чешским,
- Словацким,
- Родным языком, как и его братья, Георгий Геровский считал русский.
В «запитном листі для державних і публичних службовців», заполненных им 2 марта 1945 года, он так и отметил:
- «рідна мова» – русская;
- «національність» – русская». (ГАЗО. ф. 14. оп. 1. ед. хр. 170. л. 66).
В декабре 1913 года его вместе с братом Алексеем в Черновцах сажают в тюрьму.
Их обвиняют в государственной измене. Только бегство в Россию спасло от смертной казни. В самый разгар Первой мировой войны он поступает в аспирантуру Харьковского университета. 7 декабря 1917 года успешно сдаёт государственные экзамены, после которых его собирались утвердить на профессорскую должность, но революция помешала этому. («Русский Вестник». Нью-Йорк. 31 октября 1935 г.).
Из послужного списка Георгия Юлиановича узнаём, что;
- С октября 1918 года по май 1921 года он преподаватель 2-й ступени (средней школы) в Саратовском уезде;
- С мая 1921 года по октябрь 1921 года – уездный инспектор при Уездном Совете по просвещению национальных меньшинств в Саратове;
- С 15 октября по ноябрь года – заведующий литературным и историческим отделом фундаментальной библиотеки Саратовского университета.
(Валерий Разгулов «Яркий след братьев Геровских». «Единство-плюс» 15 января 1994 г.).
В начале 1924 года Георгий Юлианович по приглашению брата Алексея возвращается на Подкарпатскую Русь.
Но его учёного-филолога с мировым именем, не признавали гражданином Чехословакии.
Он официально числился с 1924 года по 1938 год «научным работником по диалектологии закарпатских говоров по истории и диалектологии русского языка с ведома Чешской Академии Наук и Славянского Института в Праге». (ГАЗО. ф. 14. оп.1. ед. хр. 170. л. 66).
Всю свою жизнь он посвятил изучению русского языка и русской культуры и их влиянию на самобытную культуру карпато-россов. Он оставил после себя огромное научное наследие, которое не потеряло своей актуальности и сегодня.
В «Карпаторусском сборнике» за 1930 год выходит одна из первых его научных работ;
- «Русский язык в церковно-славянско-русской грамматике М. Попа-Лучкая»,
- Спустя четыре года в 3 томе «Чехословацкой Владистиведы»,
- На чешском языке публикуется обширная работа «Язык Подкарпатской Руси», материалы к которой он собирал почти десять лет.
Это исследование получило высокую оценку в научном мире.
Предвидя, что его работа будет служить основой для национально-культурного развития карпато-россов, Георгий Юлианович писал: «Замечательным для истории языка этого маленького полумиллионного народа… есть его решительное усилие не отдалятся все более и более от русского корня введением собственных диалектических особенностей в литературу, решительное сознательное стремление к языку русской литературы, к русской школе, руководимые естественным инстинктом самозащиты и чувством языковой принадлежности».
В 1995 году в Москве, стараниями подвижника и большого друга Подкарпатской Руси С. В. Шарапова была издана на русском языке эта уникальная работа Георгия Юлиановича Геровского. Инициатором этого издания выступил карпаторусский подвижник, многолетний редактор журнала «Свободное слово Карпатской Руси» (США) Михаил Ильич Туряница.
Он писал в своем «Слове издателя» на 3 странице:
«В книге проведен подробный филологический анализ подкарпато-русского диалекта, его сходства и различий с мало- и великорусским диалектами, составлена карта говоров Подкарпатской Руси. На основании анализа всех подкарпато-русских литературных памятников автор аргументировано утверждает, что литературным языком Подкарпатской Руси был сначала церковно-славянский, а затем – общерусский литературный язык карпато-русской редакции, одинаково понятный носителям всех карпто-русских говоров.
В ответственные моменты карпато-россы (русины) сами решали, как им жить и каким литературным языком пользоваться.
На всенародном опросе о языке преподавания в школах в 1937году каждый селянин получал 2 билета, на одном из которых было написано: «малоруський язык (украинский язык)», на другом – «великорусский язык (русский язык)». Несмотря на явное жульничество со словами «малоруський» и «великорусский» – ибо малорусский народный язык – это не украинский, а русский (литературный) – это не великорусский, самостийники потерпели полное поражение, ибо 86 % селян, подчиняясь тысячелетнему чувству единства всего русского народа, голосовали за «великорусский язык». (Мих. Прокоп. Из книги «Путями истории», Нью-Йорк, 1979)».
Литературовед, критик, журналист и писатель Евгений Незельский в своей объёмной статье, которая и сейчас не потеряла научной ценности, писал:
«До сих пор в связи с борьбой за русский язык, периодически появлялись статьи и отдельные издания, посвященные вопросу о языке на Подкарпатской Руси, но все они касались или определенных областей, или отличались более патриотизмом, чем научностью. Они составлялись в защиту прав русского языка, и тем самым имели значение подчиненное, а, следовательно, в оценке их с точки зрения чистого языковедения имели значение условное. Впрочем, нельзя и в этих сочинениях в известной мере отрицать и научной ценности. Самое главное то, что вопрос о языке на Под. Руси, а особенно теперь, имеет значение не только научное, но и в полном смысле слова жизненное. Школа без литературного языка вообще не мыслима, а чтобы добиться права этого литературного языка, нужно выступать во всеоружии знаний о языке.
Мы не сомневаемся, что Геровский в своей работе исходил из чисто научных побуждений и тем неимение интерес к его работе далеко не ограничивается областью науки, но и являя интерес для карпаторуского народа общежизненный.
Работа Геровкого учитывает весь предшествующий материал в области исследования карпато-русского наречия и одновременно является законченной и цельной работой. Она представляет большую ценность для языковедов, а в силу обстоятельств она является и основой для каждого карпато-росса в его суждениях о своем языке и в борьбе за права своего русского языка.
Г. Геровский указывает, что границы распространения карпато-русского наречия не совпадают с нынешней Подкарпатской Русью, как административной (автономной) единицы;
- Население, говорящее на карпато-русском наречии разделено административными границами и относится к Под. Руси, и к восточной Словакии.
- Карпато-русское наречие, однако, не является островом, оно непосредственно связано территориально с галицко-русскими наречиями, далее с мало-русскими, южно-русскими, т. е. составляет целое со всей территорией распространение русского языка.
Карпато-русское наречие по своим особенностям относится к малорусской группе, однако, эти же особенности указывают и на то, что карпато-русское наречие не может быть отожествлено ни с одной из до сих пор классифицированных малорусских языковых групп. Г. Геровский, приводя шесть особенностей карпато-русского наречия, не встречающихся ни в одном из прочих малорусских говоров, предлагает его считать самостоятельным в малорусской группе. К этому обязывает и то крайне любопытное обстоятельство, что из шести отличий карпато-русского наречия от малорусской группы – четыре роднят его с великорсским наречием, а в некоторых случаях даже с северо-великорусскими говорами.
В карпато-русском наречии исследователь различает следующие основные группы говоров:
- Южно-мараморожская,
- Бережская,
- Северо – мараморошская,
- Ужская,
- Востоно – земплинская,
- Заподно – земплинская,
- Шаришская,
- Спишская.
Так называемее гуцульские говоры к карпато-русской группе вовсе не относятся; проникли они вместе с населением, пришедшим в ХVIII ст. из галицкого Покутья и Буковины и относятся к западно-малорусской группе.
Все эти 8 групп карпато-русских говоров Г. Геровский распределяет на 3 вида по времени своего возникновения и в зависимости от влияний. К говорам стародавнего сложения относятся;
- Южно – и северномараморошское,
- Бережское, ужское
- Восточно – земплинское.
К говорам старого сложения, на которые оказала влияние галицкая речь и еще более западно – славянские языки,
Польский и словацкий относятся;
- Западно – земплинское,
- Шаришское,
- Спишское…
Работа Г. Геровского «Язык Подкарпатской Руси» является ценным вкладом в науку о русском языке вообще и полезным руководством для каждого карпато-росса, задумывающего над судьбой своего народа». («Русский Народный Голос». Ужгород. 15 ноября 1934 г.).
Окончание следует.
Валерий Разгулов, историк-архивист-краевед.
Вместе с вами мы сделаем Русинский Мир лучше!
При копировании данного материала, либо использования в любом виде (печатном, аудио, видео) на своих ресурсах, просьба указывать источник https://rusinskiimir.ru/ и автора Валерий Михайловича Разгулова, в иных случаях будем обращаться в соответствующие инстанции (админам соц.сетей, и Суд). Фото использованы из открытых источников интернет пространства.
